" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" />
Поддержать

Аналитика

«Голубая луна всему виной»

ВИЧ-положительный гей Борис Конаков — о том, почему новый виток охоты на ЛГБТК в России начинается именно сейчас

Догматы, названные «традицией»

Почему России на самом деле не нужно бороться с абортами

Сдаться без боя? Политолог Александр Кынев — о том, стоит ли вообще сейчас что-то делать тем, кому не все равно

Политолог Александр Кынев по просьбе «Гласной» рассуждает о том, что делать тем оставшимся в России, кому не все равно.

Кухня пахнет передовой

Как «спецоперация» влияет на ситуацию с домашним насилием и к каким последствиям нам готовиться

«Надо барахтаться, пока есть возможность»

Политик Юлия Галямина — о том, есть ли возможность участвовать в выборах и бороться за власть после 24 февраля

«Ты этого не достойна»

Уход глянца из России как метафора изоляции

«Я хотела показать — есть те, кто не согласен с правительством»

Монолог уральской студентки, которая спросила Марию Захарову, почему Россия нарушает суверенитет Украины

«Ты чей-то ребенок

Тот, в кого ты стреляешь, — тоже». 97-летняя ветеран ВОВ напоминает о том, что добрых войн не бывает

Наказать всех русских

Психиатр Виктор Лебедев — о том, как национализм в мире приобретает новые воплощения и почему «коллективной ответственности» не существует

OxanaVasyakina
«Непонятно, как милые мальчики становились убийцами»

Оксана Васякина — о криминальных мифах России и их влиянии на личную оптику

Худшая версия себя

Политолог Денис Греков — о том, как россияне привыкли предавать себя ради выживания

Это «личное»

Адвокат из Хабаровска — о тех, кого он встретил в отделениях полиции этой антивоенной весной

«Больше никогда» на тридцати языках

Дарья Серенко — о том, почему феминистки не могут не сопротивляться

«Рожай рабов и молчи»

Почему у антивоенных протестов «женское лицо» и при чем тут феминистки

«Нас теперь все ненавидят?»

Как после 24 февраля мир взглянул на русских другими глазами

«Поколение Z» против Z

Психолог Анна Край — о том, почему «зумеры» изменят Россию